Вот теперь я действительно довольна названием дневника и дизайном ^_^

Приехала Женя, жаль что так не надолго....
За это время всё равно не наговорится, не навеселиться, не напится, и всякое прочее "не"....
Собственно, Женя в чудо шляпке.

Пишет  deSStination:

Флэшмоб,)
Вы оставляете здесь коммент, я называю вам две цифры, вы заходите в папку, где у вас хранятся картинки, можно фотографии, отсчитываете папку (первая цифра) и картинку в этой папке (вторая цифра), постите у себя эту картинку и флешмоб.
От  deSStination мне досталось: 7\16

О. какая древность нашлась) Вроде прошое лето, а кажется, что лет 5 назад.. О_о Столько с тех пор всего произошло....

Ну вот теперь и моя очередь рассказать о замечательной ночи. Да простит меня  Ви., если я чего лишнего скажу.

итак. Сначало было пиво. Ну, как водится.... Мы сидели с ней на висячем мосту на даче, пили пиво, и говорили обо всём подряд. Я рассказывала о своём прошло, потом мы проводили усттный ассоциативный тест.... О том, как всё загадочно и таинственно выглядет всё вокруг. Это была очень тёмная ночь, небо было в тучах, и всё в тумане. Чуть позже выглянула половинка убывающей луны, но света особо не прибавила, настолько густой был туман.
Наговорившись. и решив, что пива с нас достаточно, мы вознамерились пойти домой, но я решила прежде спуститься к речке и умыться, что бы немного протрезветь. Мне даже кажется, что не столько пьянило пиво, сколько эта необычная ночь и столь редкие задушевные разговоры.
Мы спустились к берегу. Мне казалось, что вода должна быть очень холодной, 3 дня уже шли дожди, правда вперемешку с пеклом.... И речка эта - полна ключей, три часа ночи к тому же... Ви опустила ладошку в воду раньше меня, и тут же заявила, что вода очень тёплая, и она хочет искупаться. Меня удивили её слова, так как она никогда не купалась вместе с нами, и я быстрее, пока она не передумала, тоже засунула руку в воду, что б убедиться, чтоона и правда тёплая. Я тут же стала раздеваться, и сказала Ви, что собираюсь купаться голая, что бы потом было не холодно идти домой. Ви сказала, что будет плавать в белье. Я взялась её переубеждать её, что это глупо. Тут всё равн никого нет и не будет, а
если она стесняется меня, то из-за темнотвы и тумана всё равно и в метре ничего не разглядишь. Она, подумав, согласилась.
Я на короткое время совершенно забыла о ней, и направилась к трамплину, который пострили мальчишки. В отличие от Ви, я совершенно не стесняюсь наготы, мне это можно сказать, даже нравится, особенно в таке вот моменты, когда, казалось бы, только раздевшись полностью, можно было бы стать частью этой волшебной, безумной ночи, а не просто сторонним зрителем. Я шла к мостику, и наслаждалась каждым мигом. Нам было холодно сидеть в кофтах, а раздевшись я ощутила приятную прохладу. Это было даже странно. Я встала край мостика, готовясь к прыжку. Тут я увидела напротив себя половинку луны с огромным ореолом свечения из-за тумана, это было потрясающе красиво! Так я вот и стояла на крою трамплина, подняв руки вверх, потягиваясь и глядя на луну, ощущая себя ведьмой или ещё кем-то в этом роде....
Тут моё внимание отвлё какой-то звук. Это была, конечно же, Ви. Я повернула к ней голову, и увидела до невозможности смешную картину. Она согнувшись и прикрываясь руками бежала к воде при этом ещё и хихикая. Наверное, это ещё более смешно выглядело со стороны, такая разница в поведении двух девушек..... Пока я отсмеивалась, Ви уже поплыла. Она не любит нырять, и, пожалуй, многое теряет....
Сильно оттолнуться ногами. Вверх. Взмах руками на пике, и резко вниз. Прохлада. Свобода. Темнота. Как же хорошо.... Не хочется и выныривать.... Но воздух.....
— ААААА!!!!!! Ви! Как же круто! Почему, когда только голая плаваешь, ощущаешь такую свободу?! Неужели эти тряпочки купальника так много значат?!
Ви со мной полностью согласилась по поводу ощущения небывалой свободы. Он плавала, а я раз за разом ныряла с трамплина. Мне нравилось открывать глаза под водой и видить лишь черноту вокруг. Это не было страшно, как раньше, это было... я даже не могу сказать как....
Я сказала Ви, что это, пожалуй, самая чудесная ночь в моей жизни. И если бы мне нужно было вызвать патронуса, я бы использовала эти воспоминания. Она не знает о потронусах, но меня это тогда мало волновало. Меня захлёстывали эмоции.
А потом... ни сто го, ни сего, я начала, а Ви подхватила:
— Девки в озере купались,
Хуй резиновый нашли,
Целый день они ебались,
Даже в школу не пошли!

И взрыв смеха, над водой!
Пока я ныряла, Ви пробралась к камням, этакой прирдной джакузи, и пыталась найти место, что бы усесться. Я на какое-то время перестала её видеть, и даже всерьёз испугалась, что что-то случилось, но позвав, и поплыв на голос, я ей вскоре увидела. Точнее лишь смутный силуэт. Это была ещё один прекраснейший вид, который мне открылся этой ночью. Камни, бежащая через них потоком вода, лунные отблески, и силуэт наклонившей девушки колову. Ви Ты была прекрасна в тот момент! Я хоть и говорила, что не буду смотреть на тебя, но это произошло случайно, о чём я не жалею ничуть. Хоть ты мне голову отрывай, оно того стоило.
Посидев немного в "джакузи", и поболтав ещё немного о ведьминских ощущениях, мы собрались уходить, но всё никак не получалось, хотелось плавать до тех пор, пока зубы от холода не застучат.
Но всё же мы выбрались. Недопитое пиво оставли там же. Оно было уже ни к чему. Оно нам дало возможность пойти купаться, и хватит. По дорге домой Ви сказала. что всё-таки хорошо, что я уговорила её купаться без одежды, было бы очень непрятно идти с мокрой попой. Да и сам процесс....
Какие же всё-таки потрясающие моменты бывают в жизни! И как приятно осознавать это именно когда всё происходит, а не потом. Ви, спасибо за всё!

…Жара в Москве вначале была незаметна. То есть, конечно, еще как заметна, но кого же удивишь к июлю жарким днем. Потели, отдувались, обмахивались газетами, в горячих автобусах ловили сквознячок из окон, страдая в давке чужих жарких тел, и неприятное чувство прикосновения мирилось только, если притискивало к молодым женщинам, которые старались отодвинуть свои округлости не столько из нежелания и достоинства, но просто и так жарко. «Ну и жара сегодня.– Обещали днем тридцать два.– Ф-фух, с ума сойти!» Хотя с ума, разумеется, никто не сходил. Дома отдыхали в трусах, дважды лазая под душ.

Так прошел день, и другой, и столбик термометра уперся в 33. Ветра не было, и в прокаленном воздухе стояли городские испарения. Одежда пропотевала и светлый ворот пачкался раньше, чем добирался от дома до работы. Расторопная московская рысь сменялась неспешной южной перевалочкои: иначе уже в прохладном помещении с тебя продолжал лить пот, сорочки и блузки размокали, и узоры бюстгальтеров проявлялись на всеобщее обозрение – откровенно не носившие их цирцеи сутулились, отлепляя тонкую ткань от груди, исключительно из соображений вентиляции.

По прогнозам жаре уже полагалось спасть, но к очередному полудню прогрев достиг 34. Это уже случалось в редкий год. Скандальный «Московский комсомолец» выдавал хронику сердечных приступов в транспорте и на улицах, и в метро врубили наконец полную вентиляцию, не работавшую из экономии энергии лет пять. Ошалевшие граждане в гремящих вагонах наслаждались прохладными потоками.
Суббота выдала 35, и на пляжах было не протолкнуться. Песок жег ступни: перебегали, поухивая. В тени жались вплотную; энтузиасты загара обтекали на подстилки, переворачиваясь. Парная вода кишела.

Воскресные электрички были упрессованы, будто объявили срочную эвакуацию, тамбуры брались с боя. Москва ринулась вон, на природу, под кусты, на свои и чужие дачи; под каждым лопухом торчала голова, и в глазах маячило извещение: хочу холодного пива.
Продажа пива и лимонада действительно перекрыла рекорды. Главным наслаждением манило глотнуть колющееся свежими пузырьками пойло из холодильника, фирмы сняли с телевидения рекламу прохладительных напитков: и так выпивали все, что течет.
С каким-то даже мазохистским злорадством внимали:

– Метеоцентр сообщает: сегодня в Москве был зафиксирован абсолютный рекорд температуры в этом столетии – в отдельных районах столицы термометры показали +36,7°С. На ближайшие сутки ожидается сохранение этой необычной для наших широт жары, после чего она начнет спадать. Падение температуры будет сопровождаться ливневыми дождями и грозами.
Дышать стало трудно. Солнечная сторона улиц вымерла. Плывя в мареве по мягкому асфальту, прохожие бессознательно поводили отставленными руками, стремясь охладиться малейшим движением воздуха по телу.
Июль плыл и плавился, и солнце ломило с белесых небес.

И долгожданные вечера не приносили облегчения и прохлады. Окатив водой полы, спали голыми поверх простынь, растворив окна, и утром вешали влажные постели на балконах, где уже жег руки ядовитый ультрафиолет.
Дождей не было, а поднялось до 38, и это уже запахло стихийным бедствием. Примечательно, что те, чьей жизни непосредственно жара не угрожала, не болело сердце и не подпирало давление, воспринимали происходящее не без любопытства и даже веселого удовлетворения: ох да ни фига себе! ну-ну, и долго так будет? вот да.

Сердечникам было хуже. Под сиреной летала «скорая», и десяток свалившихся на улице с тепловым ударом увозился ежедневно.
Вентиляторы – настольные, напольные, подвесные и карманные, с сектором автоповорота и без, простые и многорежимные – стали обязательной деталью быта; вращение, жужжание, комнатный ветерок вошли в антураж этого Лета.
А явно заболевший паранойей градусник показал 39, и его приятель и подельник барометр мертво уперся в «великую сушь».
– Ниче-го себе лето!..

Полез спрос на автомобильные чехлы, и только белые, отражающие солнце. Оставленная на припеке машина обжигала, сидение кусало сквозь одежду – рвали с места, пусть скорей обдует. Богатые лепили автомобильные кондиционеры, что в странах жарких нормально или даже обязательно.

Кондиционер стал королем рынка электротоваров. Их ящики выставились в окна фирм, и теплая капель с фасадов кропила прохожих, оставляя неопрятные потеки на тротуарах.
На верхние этажи вода доходила только ночью. Набирали кастрюли и ведра для готовки, наполняли ванну – сливать в унитаз, мыться из ковшика над раковиной.

В связи с повышенной пожароопасностью лесов были запрещены выезды на природу, станции и шоссе перекрыли млеющие пикеты ГАИ и ОМОНа. Зыбкий желтоватый смог тлел над столицей.
В этих тропических условиях первым прибег к маркизам (забытое слово «маркизет»!) Мак Дональде. Жалюзи помогали мало и закрывали витрины – над витринами простерлись, укрыв их тенью, навесы ткани. И спорые работяги на телескопических автовышках монтировали металлические дуги на солнечные фасады – Тверская и весь центр расцветились, как флагами, пестрыми матерчатыми козырьками.
– О черт, да когда ж это кончится… ф-фу, Сахара…
Появились объявления: «Прачечная временно закрыта по техническим причинам». «Баня временно не работает в связи с ремонтом водопровода».
– Небывалая засуха поразила Подмосковье. Пересыхание источников привело к обмелению многих водоемов. Уровень воды в Москва-реке понизился до отметки два и семь десятых метра ниже ординара.

При 40 реальную нехватку воды ощутили заводы. Зеркала очистных сооружений и отстойников опускались, оставляя на месте водной глади бурую вонючую тину, под иссушающим зноем превращающуюся в шершавую слоеную пленку.
Караванами поперли многотонные фуры с прицепами воду в пластиковых канистрах из Финляндии и Германии, канистры эти с голубыми наклейками продавались во всех магазинах и ларьках.

А градусник лез, и был создан наконец Городской штаб по борьбе со стихийным бедствием, который возглавил мэр Москвы Юрий Лужков. Жесткий график почасовой подачи воды в жилые кварталы. Советы в газетах: носить только светлое, двигаться медленно, не выходить на солнце, много пить, употреблять холодную пищу, и веселая семейка в телепередаче «Семейный час» деловито делилась опытом: ка-ак только дают воду – муж быстро моет полы, жена шустро простирывает (не занашивать!) белье, дочь резво споласкивает (не жрать жирного в жару!) посуду – двадцать минут, потом по очереди скачут в душ, семь минут на человека, вытираться уже в коридоре – еще двадцать минут, и еще двадцать минут наполняется ванна на предстоящие сутки: час – и все в порядке, все чисты и свежи.

Раньше плана и вообще вне плана вставали предприятия и конторы на коллективный отпуск. Все равно работать считай бросили. Устали. Ждали спада, дождя, прохлады.
И появились голубые автоцистерны-водовозки. Загремели ведра. Активисты из жильцов собирали деньги по графику: машина заказывалась по телефону, фирмы развернулись мигом, возили из Шексны и даже Свири, дороже и престижней была ладожская вода, но очереди на вызов росли, машин не хватало.

И вышла на улицу ветхая старушка с забытым в истории предметом – довоенным солнечным зонтиком. Гениально – идти и нести над собой тень! Цены прыгнули ажиотажно, крутнулась реклама, контейнеры бамбуковых зонтов с росписью по синтетическому шелку поволокли челноки из Китая.

– Слушайте, это ж уже можно подохнуть! Что делается?! Ничего себе парниковый эффект пошел.
– Ну, не надо драматизировать. Для Ташкента – нормальная летняя температура.
Здесь был не Ташкент, и при сорока трех градусах стали жухнуть газоны. Ночами поливальные машины скупо обрызгивали только самый центр. Листва сворачивалась и шуршала сухим жестяным шорохом.
Духота верхних этажей под крышами стала физически труднопереносимой. Городской штаб изучал опыт Юга и изыскивал меры: крыши прогонялись белой, солнцеотражающей, краской – эффект! Любая белая краска вдруг стала (еще одно забытое слово) «дефицитом» – граждане самосильно защищались от зноя.

Не модой, но формой одежды сделались шорты. Модой было, напротив, не носить темных очков и настоятельно рекомендуемых головных уборов. Отдельная мода возникла у стриженых мальчиков в спортивных кабриолетах – белые пробковые шлемы.
Первыми на ночной график перешли рестораны – те, что и были ночными, просто закрывались днем за ненадобностью. С одиннадцати до пяти дня прекратили работу магазины, наверстывая утром и вечером. И очень быстро привычным, потому что естественным, стало пересидеть самую дневную жару дома, отдохнуть, вздремнуть – вошла в нормальный обиход сьеста. Замерла дневная жизнь – зато закипела настоящая ночная: в сумерки выползал народ на улицы, витрины горели, машины неслись – даже приятно и романтично, как отдых в Греции.

На сорока пяти все поняли окончательно, что дело круто не ладно. Ежедневно «Время» информировало о поисках учеными озоновой дыры и очередном климатическом проекте. Информация была деловито-бодрой, но причины феномена истолкованию не поддавались.
В пожарах дома полыхали, как палатки. Пожарные в касках и брезенте валились в обмороки. Пеногонов не хватало, воды в гидроцентралях не было, телефонные переговоры об аварийном включении не могли не опаздывать. В качестве профилактических мер отключили газ; плакаты заклинали осмотрительно пользоваться электроприборами и тщательно гасить окурки. За окурок на сгоревшем газоне давали два года.

На сорока семи потек асфальт тротуаров и битум с крыш. Под кондиционером дышать можно было, но передвигаться днем по городу – опасно: босоножки на пробковой подошве (иная обувь годилась плохо) вязли, а сорваться босиком – это ожог, как от печки.
Опустели больницы. В дикой сауне палат выжить не мог и здоровый. Одних забрали родственники, другие забили холодильники моргов.
Ночами экскаваторы еще рыли траншеи кладбищ. Стальные зубья ковша со звоном били в спекшуюся камнем глину.
И перестал удивляться глаз трупам на раскаленных улицах, которые не успел подобрать ночной фургон. Газы бродили в их раздутых и с треском опадающих животах, кожа чернела под белым огнем, и к закату тело превращалось в сухую головешку, даже не издающую зловония.

Но и при пятидесяти город еще жил. По брусчатке старых переулков и песку обугленных аллей проскакивали автомобили, на асфальтовых перекрестках впечатывая глубокие черные колеи и швыряя шмотья из-под спаленных шин. Еще работали кондиционированные электростанции, гоня свет и прохладу деньгам и власти. Прочие зарывались в подвалы, дворницкие, подземные склады – в глубине дышалось.

Еще открывались ночами центральные супермаркеты, зовя сравнительной свежестью и изобилием, а для бедных торговали при фонариках рынки. Дребезжали во мгле автобусы, и пассажиры с мешками хлеба и картошки собирали деньги водителю, когда путь преграждал поставленный на гусеничные ленты джип с ребятками в белых балахонах и пробковых шлемах, небрежно поглаживающих автоматы.

Днем же господствовали две краски: ослепительно белая и безжизненно серая. В прах рассыпался бурьян скверов, хрупкие скелетики голубей белели под памятниками, а в сухом мусоре обнажившегося дна Москва-реки дотлевали останки сожравших их когда-то крыс, не нашедших воды в последнем ручейке.
Дольше жили те, кто собирался большими семьями, сумел организоваться, сообща заботиться о прохладе, воде и пище. Ночами во дворах мужчины бурили ручными воротами скважины, стремясь добраться до водоносных пластов. Рыли туалеты, строили теневые навесы над землянками. По очереди дежурили, охраняя свои скудные колодцы, группами добирались до рынков, всеми способами старались добыть оружие.

Спасительным мнилось метро, не вспомнить когда закрытое: передавали, что там задохнулись без вентиляции; что под вентиляционными колодцами властвуют банды и режутся меж собой; что спецохрана защищает переходы к правительственному городу, стреляя без предупреждения; что убивают за банку воды.

Градусники давно зашкалило за 55, и в живых оставались только самые молодые и выносливые. Телевизоры скисли давно, не выдержав режима, но держались еще древние проводные репродукторы, передавая сообщения о подземных стационарах, где налаживается нормальная жизнь, о завтрашнем спаде температуры – и легкую музыку по заявкам слушателей.
Свет и огонь рушились с пустых небес, некому уже было ремонтировать выгнутые рельсы подъездных путей и севший бетон посадочных полос, и настала ночь, когда ни один самолет не приземлился на московских аэродромах, и ни один поезд не подошел к перрону.

Последним держался супермаркет на Новом Арбате, опора новых русских, но подвоз прекратился, замер и он, и ни один автомобиль не нарушил ночной тишины.
С остановкой последней электростанции умолк телефон, прекратилось пустое гудение репродуктора, оборвали хрип сдохшие кондиционеры.

Днем город звенел: это трескались и осыпались стекла из рассохшихся перекошенных рам, жар высушивал раскрытые внутренности домов, постреливала расходящаяся мебель, щелкали лопающиеся обои, с шорохом оседая на отслоенные пузыри линолеума. Крошкой стекала с фасадов штукатурка.

Температура повышалась. Слепящее солнце пустыни било над белыми саркофагами и черными памятниками города, над рухнувшей эспланадой кинотеатра «Россия», над осевшими оплавленными машинами, над красной зубчаткой Кремля, легшими на Тверской фонарными столбами, зияющими вокзалами….

ахаха! я больше не фотаю и иду на завод!

Не люблю посты-нытьё. Как читать, так и писать.
Я в полнейшей дипрессии. Без коментариев, простите.

Осалила [JNnear][/J]....

19 фактов обо мне 1) Список из 5-ти вещей, которые вы видите, не вставая из-за стола?
пепельница с э.... 2-мя окурками, видать, недавно вытряхивала... (когда? не помню...), блюдце "Эпоха", утащенное из кафе, где я работала (что ж я ела-то? О_о), кусачки, фотоаппарат (куда ж без него), необлаченные счета.


2) Как вы причёсываетесь?
не делаю причёсок, просто расчёсываю волосы, пробор смещён влево. прямой по центру - не держится и не идёт.


3) Что на вас надето?
ХДД!!!! Подстава! Только полотеце на бошке намотано!


4) Чем занимаетесь по жизни?
Иногда кажется, что ничем, и просто живу зря, точнее, существую.
Фотографией, обработкой фото, слайдшо, всё что с этим связано, короче. Время от времени ко мне приходят друзья-знакомые аки к психологу - сексологу, и я им вправляю мозг.
Пытаюсь писать фик, Пытаюсь делать разные креативные штуки из старья, но пака не очень, по тому что бы что-то создать, мне надо напиться, а когда я напиваюсь, я забываю, что хотела что-то гениальное сотворить....


5) Ваше самое большое достижение в жизни на данный момент?
Наверное то, что у меня почти уже получается быть собой, и не особо заморачиваться на мнение окружающих....


6) Кого вы обняли последним?
Должно быть, мужа....

7) Ваше нынешнее хобби, увлечение?
Всегда одно. Фото.


8) Что вы съели последним перед заполнением этого опросника?
Сегодня не ела вроде. только пила воду. Ночью схомячила втихоря сосиску)


9) Содержание последней полученной смс-ки?
"Ваша просьба перезвонить получена"


10) Какие сайты вы всегда посещаете, даже во время небольшой интернет-сессии?
diary.ru, deviantart.com, vkontakte.ru


11) Последняя вещь, которую вы купили?
Вчера. Фарш, свинина (лопатка), макароны, рис, специи.


12) Что вы сейчас слушаете?
Тишина у меня. И телек даже не вкулючен. Но подумываю врубить MTV.


13) О чём вы думаете вечером, перед тем как лечь спать?
Придумываю истории, ситуации, иногда о том, что надо сделать завтра. Сейчас, в жару, как бы так лечь, что бы было попрохладней.


14) Последний CD, который вы купили?
ого.... Я даже не помню, когда я покупала CD в последний раз... азве DVD... Симсы третьи, наверное... Так обычно я всё скачиваю, что нужно.


15) Что вы сейчас читаете или перечитываете?
Не перечитываю, читаю то, что не читала. Взяла в библиотеке фэнтези. "Совсем не герой" Антона Хохлова


16) Если бы вы могли играть на любом музыкальном инструменте, что бы вы выбрали?
На скрипке


17) Как ваше общее самочувствие?
Пока что нормально, посмотрим, что станет со мной на улице....


18) Что бы вы сейчас хотели кому-нибудь сказать?
Нет


19) Скажите что-нибудь про осалившего вас?
Я мало её знаю, думаю мне нечего особо сказать. Но она любит Тетрадку, а одно это уже внушает симпатию)

20) осальте следующую пятёрку
 Terry Fox  tikks  Ви.  may-lily  Sword-lily
А вообще, все, кто хочет)

Поспрашивайте что-нибадь анонимно?.... www.formspring.me/villashnaps

Приходила сегодня Наташка, попросила нафотошопить что-нибудь для её подруги, что б она на День Рождения своей подруге. Сидели, ковырялись, я делала, а она командовала. Вроде симпатичненько так получилось, я и решила, что зачем добру пропадать, может, кому-то пригодится.


в PSD файле куча слоёв, но все подписаны, так что можно удалить что-то по своему желанию, так же там нет британского флага секс пистолсов, вместо него цветочек, и добавлены бабочки. Ну вроде так более женственно....
svetofiltr.deviantart.com/gallery/24297592#/d2t...